Фанфик: Без названия

[niiskazy]

Название: Без названия
Автор: Сеш
Бета: нет
Сказка: по мотивам сказки Карлиса Скалбэ "Jūras vārava”
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Жанр: романс
Дисклеймер: идея мне не принадлежит
Размещение: запрещено
Саммари: Жил был в деревне парень и звали его Олег. Ладный, сильный, работящий, все девки глаз от него отвести не могли, когда, насвистывая, шел он через поле. Каждая была рада воды поднести, колосок золотой из волос растрепанных на память вытащить.
Улыбался Олег, но мимо проходил, не брал воды, не склонял головы к рукам нежным.
Предупреждения: нет

Жил был в деревне парень и звали его Олег. Ладный, сильный, работящий, все девки глаз от него отвести не могли, когда, насвистывая, шел он через поле. Каждая была рада воды поднести, колосок золотой из волос растрепанных на память вытащить.
Улыбался Олег, но мимо проходил, не брал воды, не склонял головы к рукам нежным.
Дивились красавицы и злились, течению речному завидуя – оно касалось рук его, за водой протянутых, воде завидовали, что губ улыбчивых касалась, как им и во снах не привиделось бы. Траве на берегу завидовали, что обнимает его лежащего, ласкает руками зелёными, щекочет лицо сонное.
Но не замечал ничего Олег, каждый день к реке любимой ходил, по вечерам в воду темнеющую часами смотрел, ладонью её глади касался ласково.
Что видел он там? Чьё лицо ему в синеве мерещилось?
Никто не знал.
Молчал Олег, никому не рассказывал, что из глубины к нему являлось, улыбалось нежно, к рукам ластилось, свои навстречу протягивало…
Исчезало видение, водой холодной каждый раз обращалось, сном сладким казалось, одержимостью постыдной. Молчал Олег.

Тяготили его видения неясные, смущал голос по ночам в шелесте камышей слышимый. Звал тот голос, путь указывал, но далек тот путь был, в земли неведомые вёл, туда, где море синее плещется.
- Там найдёшь ты меня, там коснуться сможешь, - шептал голос. – Я жду тебя, так давно жду…
Не вытерпел Олег, утро ясным собрал вещи свои – серебро от отца оставшееся, книгу с песнями, память о матери последнюю, котомку с хлебом и водой холодной - и пошел по дороге, прочь от деревни ведущей.

Долго шел он, день и ночь не единожды свой хоровод провели, исчезали за спиной места родные и рощи новые, дома чужие и люди незнакомые. Всё позади Олег оставлял. Лишь вперёд смотрел.
Не видел он больше образа речного, сердцу дорогого, лишь по ночам голос его как эхо издалека доносился, а вода в кувшине сладкой казалась.

Рано ли поздно ли, но вывела его дорога к городу на берегу залива стоящему, увидел Олег башни высокие, а за ними море синее, волнами о берег набегающее, о камни острые разбивающееся. Улыбнулся он, полной грудью запах свежий да солёный вдыхая - так пахло море, так пахло видение его давнее, столько лет покоя не дающее. Почти добрался до него Олег.

Вошел в город Олег, шуму и многолюдью удивляясь, мельтешили лица незнакомые, голоса чужие на языках незнакомых разговаривали, смеялось и пело всё вокруг. Встретил город его радостно, встретил празднично. Три дня веселился Олег, словно в сказочный сон попав, яркий да красочный, звучный да сочный, пивом хмельной, сыром пряный, улыбками девичьими чарующий.
Чуть не забыл про видения свои, так и кутил бы, забот не зная, да закончилось серебро батюшкино, как вода в песок вытекло из карманов. Тотчас отвернулись от него друзья вчерашние, красавицы интерес потеряли, торговцы от прилавков прочь погнали, захлопнулась сказка как дверь в амбар, замком тяжелым заперлась, да не отпереть тот замок тому, у кого не звенят монеты серебряные в карманах.
Опечалился Олег, что обманул его город, лишь базаром торговым оказавшись, где всё за серебро да злато и еда и улыбки.
День-второй прошел, печаль печалью, а есть хочется, давно уж хлеб домашний кончился, вода из кувшина высохла. Однажды сидел Олег на краю фонтана городского, водой тёплой голод утоляя, на коленях книгу с песнями держал, старинные строчки разбирая. Каждая песнь как улыбка матери, в каждой песне солнца луч и солнце то от слов добрых, а не от букв золотом разукрашенных.
Увидел его купец мимо идущий, приглянулась ему книга старинная, и купить он её захотел. Жако Олегу песен, да что делать? Пришлось продать. Заплатили за песни серебром, и снова жизнь ему улыбаться стала, за звон монет.
Но не верил больше Олег улыбкам этим.

Олег ждал, но ничего не происходило, море молчало и было равнодушно к его просьбам.
Когда серебро закончилось, он снова оказался на улице, и впереди не было ничего, а позади дорога домой, к которой он не хотел возвращаться.
Парень пропал бы как сотни до него, оставшись без гроша в кармане и в чужом месте, если бы удача не снизошла до улыбки. Одним вечером ему встретился хозяин рыболовецкого корабля, который, увидев потерянно сидящего на причале парня, согласился дать ему работу.

Да только не улыбкой судьбы это было, а усмешкой. А впрочем… дороги её запутаны, но всегда ведут к нужной цели.

Стал Олег уборщиком в цирке диковинок, что находчивый хозяин в городе устроил, выставляя на обозрение глубоководных рыб и всякую невидаль заморскую, что в путешествиях им куплена или поймана была.

Работа несложная. Да только жалко Олегу было зверей да рыб по клеткам и ящикам стеклянным запертых. А больше всего жалел он главное чудо цирка человека-рыбу, которого в большой ванне хозяин держал.
Видел Олег как тяжело тому на суше, как лежит он в воде мутной, словно во сне, не шевелится почти, дыши еле заметно. Как мог часто Олег воду менял, водоросли свежие ему приносил, но молчало существо диковинное, глаз не открывая, только из-под век опущенных, словно свет янтарный пробивался – тёплый-тёплый.
И казалось Олегу, что это тот, кого он так долго искал.
Голос бы услышать или взгляд глаз зелёных поймать, и знал бы он точно, а пока только сердце подсказывало – каждый шаг, к заветной палатке направляя, каждую минуту рядом проводить, заставляя – в лицо бледное вглядываться, да волосы зелёные спутанные расчёсывать.
Зрители при виде обитателя ванной пугались и охали, кто-то смеялся, кто-то пальцем тыкал, до чешуи без света солнечного тусклой ставшей, добраться пытаясь. Никто не назвал бы его красивым – кажа до синевы белая, хвост зелёный вместо ног, волосы до пояса словно водоросли, лицо как маска и только дыхание слабое в нём живого выдавало, заставляло в сказку верить и деньги за просмотр платить.
Для Олега же образ его с образом прошлым смешался, видел он улыбку на губах тонких, видел солнце в глазах зелёных, чешуя для него драгоценными камнями переливалась, а волосы как пена морская струились, к пальцам ластились.
Смешалась правда со сказкою, так что и не разобрать где настоящее, а где лишь воспоминания. Что не видел, в то верил.

И не предала его надежда.
Ночью позднею, когда опустел цирк и лишь Олег рядом с ним остался, шевельнулся вдруг гость морской, руки тонкие протянул, чужой руки касаясь, и глаза открыл медовой листвы цветом.
Замер Олег испуганно, но голос в его голове прозвучавший таким родным был, что все страхи его исчезли тотчас. Не мог Олег слов различить, но словно образы в его голове мелодией нежной зазвучали. Увидел он людей с хвостами в подводном царстве живущих, понял, что русалами и русалками они зовутся. В одном из них и узнал он видение своё давнее, частенько на камнях морских сидящее и в шепоте волн его – Олега - имя услышавшее. Увидел, как неосторожный русал в сети рыбацкие попался и из моря вырван был. Как вёслами его оглушили, в новом и страшном месте заперли. Видел как на себе взгляды насмешливые и жадные, по коже шарящие, видел и дрожал испуганно. Так велик был страх, что глаз не открыть русалу, хоть что-то бы от других спрятать. Хоть душу свою прикрыть раз тело уже не защитить. Всё видел Олег и чувствовал и страх, и боль чужую.
Хотел сказать в ответ что-то, но пальцы холодные губ его коснулись, молчать попросили. Не верил словам подводный житель. Боялся слов, как и лжи людской и так всё чувствовал, словно не только свою души раскрывал, но и в чужую заглянуть мог.

Когда закрылись глаза янтарно зелёные и, выдохнув, устало, снова заснул русал, понял Олег, что не может его в беде оставить, что должен мечту свою из неволи высвободить.

Собрал Олег поутру те деньги, что за неделю заработать успел и лодку в порту купил, ночи дождался и, когда затихло всё, за русалом своим пошел. И дня ждать не мог он, зная как плохо тому в месте этом.
Улыбкой слабой русал его встретил и взглядом благодарным, ведь знал уже, зачем Олег сегодня пришел. Сам навстречу потянулся, когда он его на руки поднял, обхватил крепко и ласково, осторожно из цирка вынес. Благо не опасался никто простака деревенского, для которого работа эта последним шансом была. Тихо-тихо до лодки они добрались. Опустил Олег русала на дно деревянное, ветками берёзы мягкими выстланной, сам рядом запрыгнул, за вёсла взялся – быстро и ладно их лодка по волнам побежала, словно море само их к себе звало.

Шумели волны, лодку подталкивая, улыбался русал глазами янтарными, тихо звучал звонко-ясный голос в голове Олега, солнечный и яркий, среди ночи солнцу подобный. О счастье подводном, о том, как хорошо там будет, легко и свободно. Все это обещал голос нежный и глаза ласковые подтверждали.
Хотел бы и Олег ему о чувствах своих сказать, что никогда его не отпустит, хоть на дно морское за ним пойдёт, но качал головой русал, слов не слушая, только груди его ладонью касался, биение сердца слушая.

Слова врут, только сердце правду говорит.
И на земле и под водой, только сердце стоит того, чтоб его слушать.
Любящее сердце и улыбающиеся глаза вот что стало последним, что видел Олег, прежде чем шальная волна опрокинула лодку. Крики чаек и скрип весёл последним, что слышал пока морская вода не сомкнулась над головой.
Затем… всё изменилось.
Мгновенная тьма и страх, и боль в груди, когда не хватало воздуха.
Но через минуту всё это исчезло.
Тьма сменилась светом – мягким, цвета зелёного янтаря, в золотистых лучах солнца.
И в этом свете он увидел лицо того, кого всегда искал, услышал ласковый смех и почувствовал нежные руки, обнимающие за плечи, притягивающие в самые тёплые и долгожданные обьятья.
- Я люблю тебя, - сказал Олег и эти слова были правдой, потому что шли из его сердца.